| В МХТ им. Чехова поставили «Кабалу святош» с Цискаридзе в роли Людовика XIVНина Дымченко, Российская газета, 5.09.2025 Пьесу Михаила Булгакова «Кабала святош» ставят в МХТ им. Чехова уже в четвертый раз — и худрук театра Константин Хабенский уверен: «Нет, эта тема еще не исчерпана».
Первую «Кабалу святош» когда-то ставил — репетировал пять лет — Николай Горчаков, ученик Станиславского. Автор, Булгаков, значился ассистентом режиссера. Долго спорили. Станиславскому не нравилось, что в пьесе «слишком много интимности, мещанской жизни, а взмахов гения нет». Наконец, в 1936 году премьера состоялась — и сразу же, после семи представлений, спектакль закрыли. Сверху было предписание. Что так пугало — сам герой, комедиант Мольер? Автор Булгаков, очень уж напоминавший своего героя? Или те самые ужасные «интимности»?
Так или иначе, Булгакову пришлось покинуть МХАТ.
Лишь через полвека с лишним «Кабале святош» удалось вернуться на сцену этого театра. Постановки Адольфа Шапиро с Олегом Ефремовым в 1988 году и Олегом Табаковым в 2001-м стали знаковыми — так что накануне нынешней премьеры о них, конечно, вспомнили не раз. Теперь за «Кабалу святош» взялся Юрий Квятковский, режиссер-новатор и экспериментатор.
Худрук Хабенский объясняет: «Возвращение пьесы вполне соответствует традиции Художественного театра. Пьеса была написана для МХАТ, и изучение этого материала далеко не закончено. Тем более что у нас не в чистом виде „Кабала святош“ — скорее, материя, сотканная из самой пьесы, из „Жизни господина де Мольера“ того же Булгакова и из архивных документов музея».
В предыдущих постановках главную роль играли исключительно художественные руководители театра, Ефремов и Табаков. Вот и теперь Мольер на сцене – Константин Хабенский. Сравнений с предшественниками он не боится: «В этом тоже некий знак, и пока есть силы, можно его использовать».
Мольер Хабенского, в отличие от величественного Ефремова и до конца сохраняющего внутреннее достоинство Табакова, местами откровенно язвителен, местами заискивает перед Людовиком, учит других, как правильнее кланяться… А потом — «Над кем смеетесь? Над собой смеетесь!» — направляет в зал огромное зеркало. И при этом всем в герое сохраняется гениальность художника, которому приходится балансировать между творческой свободой и «рукой», эту свободу дарующей.
Переплетение сюжетов пьесы, книги о Мольере, булгаковской биографии и писем делает еще нагляднее параллели двух писательских судеб. Жанр спектакля обозначен как трагифарс. Режиссер Квятковский подчеркивает: в каждом герое важно обнаружить «кабалу» — свою болезненную зависимость, отравляющую жизнь.
«Мои мучения с пьесой продолжаются, несмотря на то, что это — Мольер, XVII век, и современность в ней я никак не затронул», — говорит со сцены актер Илья Козырев в образе Булгакова. Он же здесь — Лагранж, верный друг и секретарь Мольера, в реальной жизни издавший его первое собрание сочинений. В пьесе актеры называют его «Регистром».
Два друга в воспоминаниях Регистра выплывают из детства — с огромными мордашками «пупсов» из папье-маше на головах у молодых актеров, Всеволода Корникова и Веры Ефремовой. Тут же и отец Мольера, Поклен (Алексей Агапов), придворный обойщик и ростовщик, содержавший вдобавок на первых порах блестящий театр сына. Тут и Анна Австрийская (Павел Ващилин), набожная королева, которая напутствует сына, молодого Людовика, словами Макиавелли о сильном государе — чем комичнее она, тем опаснее.
Переплетения во всем — происходящее на сцене с легкостью напоминает и французских комедиантов, и итальянскую комедию дель арте, и, конечно, русский психологический театр. Как замечает режиссер, эта градация — от игрового театра к искусству переживания — выстроена осознанно. И сценография под стать: абсолютизм, «тяжелая пышная мощность эпохи» — в сочетании с цирковой эксцентрикой.
Главный художник МХТ Николай Симонов создал несколько версий роскошного пространства для разных картин. Например, в начале все заставлено шкафами с куклами – а перед появлением императора на гигантский камзол в глубине сцены по колосникам «взбирается» парик. Версальские деревья и кусты в саду императора подстрижены в форме голов все тех же «пупсов».
Костюмы для спектакля создал модельер Игорь Чапурин. Главный художник МХТ Николай Симонов выстроил пространство, которое заставлено шкафами с куклами — а на гигантский камзол в глубине сцены по колосникам «взбирается» парик. Версальские деревья и кусты подстрижены в форме голов все тех же «пупсов». Это важно режиссеру как напоминание: что король Людовик, что Мольер — все вышли из детских и наивных «игр».
Главный сюрприз спектакля — в роли Людовика XIV дебютирует народный артист Николай Цискаридзе. В программке ректор Вагановской балетной академии и экс-премьер Большого значится под псевдонимом «Максим Николаев». Цискаридзе объясняет: «Лет двадцать назад в одном интервью я пошутил, что никогда не выйду на какую-нибудь сцену, кроме балетной, под именем Николая Цискаридзе — оно для многих связано исключительно с Большим театром».
В книге Булгакова «Жизнь господина де Мольера» его еще когда-то в юности зацепила фраза, которую Цискаридзе принял и на свой счет: «Когда появляются гении, вся серость объединяется против них».
Что касается его героя, Людовика XIV, Цискаридзе «может уже лекции читать». Тем более что именно при этом императоре в Париже появилась Королевская академия танца, заложившая основы балета как искусства. «Он мне безумно интересен. И вся роль оказалась очень злободневной…» — говорит артист. Его величественный Людовик, естественно, с балетной осанкой, — бескомпромиссный и жестокий эстет, в котором нет ни капли жалости к подданным. Кстати, Цискаридзе говорил журналистам, что каждый, кто является руководителем, «отчасти и является Людовиком».
Актриса Александра Ребенок играет Мадлену Бежар — это ее героиня в спектакле приводит поначалу «деревянного» Мольера за кулисы, в магический мир театра. По словам артистки, все это сложное смешение жанров, стилей, школ в одном спектакле продиктовано самим Булгаковым — потому здесь неслучайно и появление звезды балета Николая Цискаридзе, и артиста Cirque Du Soleil Андрея Кислицына…
«Помимо рассказов об актерской судьбе, мы затрагиваем вопрос человеческих отношений. Насколько они должны быть близки, насколько они во главе угла… Но вообще это история о всепрощении. Нужно уметь прощать друг друга — к этому мы и подводим зрителя», — подытоживает Константин Хабенский.
Кстати
В Зеленом фойе МХТ им. Чехова, музее МХАТ, к премьере открылась выставка «Играть! Антракт!», посвященная всем четырем постановкам «Кабалы святош».
Из фондов Дома-музея Станиславского — посмертная маска Булгакова. Здесь же - подписанная цензором рукопись. Нервная переписка автора со Станиславским. Эскизы костюмов и декораций разных лет — от Николая Ульянова, Петра Вильямса, Андриса Фрейбергса, Юрия Харикова. Здесь даже части реквизита новой постановки — говорят, их будут забирать в день спектакля.
Отдельное место занимают маски из коллекции Ивана Дергачева, исполняющего роль актера мольеровской труппы Дю Круази. Директор музея МХАТ Павел Ващилин говорит: «Все мы в жизни меняем маски. Они важны и на этой выставке, и в произведениях Булгакова. Все его персонажи носят маски, зачастую даже забывая, где они сами, где их „персонаж“. Так и живут, и существуют в масках».
Оригинал статьи и фоторепортажСимфония судьбы, Катерина Антонова, Петербургский театральный журнал, 5.07.2025 Виноваты мы…, Ирина Селезнёва-Редер, Петербургский театральный журнал, 31.05.2025 | |
